Медсестричка
Дыша собственным вонючим перегаром я висела под высоким потолком лаборатории по переработке химических реактивов. Я была закреплена страховочным тросом и упиралась ногами о пожарную лестницу, пытаясь дотянуться до трубы, из которой под напором сочилась струя розоватого дыма. Пытаясь закрутить вентиль, я проклинала всех разработчиков, проектировщиков и сборщиков этой чёртовой системы очистки, сделанной походу на один раз. Я цедила проклятия одновременно на английском и на русском языках, причём по русски получалось гораздо лучше. Через исцарапанный лицевой щиток гермошлема я видела свою руку в толстой перчатке с разводным ключом и вентиль на трубе, до которого надо было каким-то образом дотянуться. You mother fucker! В этот момент мне больше всего хотелось не висеть под этой чёртовой трубой в неудобном положении, а лежать по самую шею в тёплой ванной, щедро заправленной ароматным шампунем с обильной пеной и держать в руке стакан холодного пива с такой же точно пышной пеной. Я вспомнила вчерашнюю пирушку, на которой нажралась вдрызг, со злости от того, что меня уже в который раз продинамил мой парень. Я давно заметила его холодность и натянутость в отношении меня, да и трахался он со мной уже не так горячо и страстно. У него явно появился кто-то другой и я это чувствовала. Я злилась на него за то, что он мне постоянно врёт и отнекивается от очевидных вещей, я же не слепая в конце концов, но разорвать с ним отношения пока не решалась. А вдруг он её бросит и у нас всё будет как и прежде.
Утро началось скверно, а день обещал быть и того гаже. На утренней планёрке я получила нагоняй от шефа за опоздание и наличие перегара изо рта, и это означало, что о премиальных теперь можно было забыть. В дополнение ко всему мне сообщили, что мой напарник заболел и смену тарахтеть придётся в одиночку, выполняя работу за двоих. Нарядов пока не поступало и я валялась на кушетке в помещении для отдыха и перебирала клавиши пульта телевизора. Самочувствие было дерьмовым и я была неработоспособна. В голове били барабаны, а в животе скребли черти. Тело покрылось мурашками и меня бросало то в жар, то в холод. Под подушкой я спрятала дежурную банку пива, которую держала в шкафчике на всякий пожарный, и втихаря потягивала его через тонкую трубочку. Наконец в диспетчерской заиграл сигнал вызова и голос оператора позвал:
— Цветкова, на выход. Вызов как раз по твоей части.
Я встала и пошла в диспетчерскую.
— А что случилось то? — спросила я, обдавая оператора волной густого перегара.
Сладенькая месть
Они встретились на пустыре за стройкой, куда редко кто захаживал. Увидев приближение Светы, девушки поднялись с небольшого пригорка и пошли навстречу ей. Впереди шла рыжеволосая и крайне бойкая Ирка, бывшая одноклассница Светы, с которой она окончила школу два года назад при весьма натянутых отношениях и затем их пути разошлись: Света поступила в институт, а Ирка устроилась работать на стройку. Позади грузно вышагивала Тоня, высокая крепкая девица из Иркиной бригады, возраст которой давно перевалил за двадцатку, но мужского контингента вокруг неё не наблюдалось. По городу ползали и изредка долетали до Светы слухи об их необычной девичьей дружбе. Источником последнего слуха явилась сама Света, что и послужило причиной их встречи.
— Пришла всё-таки, — удовлетворённо констатировала Ирка.
— Бить будете? — с некоторым вызовом спросила Света, скорее чтобы подбодрить себя.
Я стала сучкой
Пива было уже выпито много, вечер перешел в ночь. Было весело, хоть и отдыхали мы втроем. «Девчонки, что в карты игранем?» — предложила Инна. «Давайте, на интерес», хитро усмехнулась Лиза. Первые партии игры прошли в обычном смехе, и накукарекались, и нагавкались, и в окошко покричали. Мои интересы были далеки от взрослости. Но вот и пришел мой час проигрыша. Лиза, загадывает желание. На пол часа я должна стать ее собачкой. Ну что же, собачка так собачка. Что в этом такого. Не долго думая Лизок приносит ошейник с поводком, легким движением рук ошейник оказывается у меня на шее. Опана, вот это поворот. «Ну что ж дорогая, на четвереньки». «Стой, Лиз, ну не до такой степени же». Мое возражение тот час было приткнуто звонкой подщечной. «Хорошо, как скажете девочки». Я покорно опустилась на коленки. «Голос» — скомандовала хозяйка. «Ага, щас блин»... вторая пощечина. «Хорошо, вот вам — «Гав, гав» — «Хорошая сучка», погладила под подборотком Лиза. Засунула мне пальцы в рот — «давай девочка, будь послушной сучкой».